Серафима. часть 1

Из местной газеты. Происшествия. «Два дня назад странный пожар произошёл в местном лесничестве. Полностью сгорели, стоящие среди леса, два жилых дома, в которых проживал лесник и его помощник с женой. Все трое погибли в огне. Окружающий лес, как и хозпостройки, стоящие рядом со сгоревшими домами, не пострадали. Причина пожара пока не известна, однако работники МЧС утверждают, что оба дома загорелись изнутри. В качестве рабочей версии рассматривается вариант умышленного поджога. Возбуждено уголовное дело».
 
Из местной газеты. Первая страница. «В связи с наступлением засушливого сезона и участившимися случаями возгорания леса, управление МЧС просит всех граждан воздержаться от выездов в лес на пикники. А в случае пребывания в лесу, ответственно относится ко всему, что может стать причиной лесного пожара. Каждый год, от пожаров гибнут сотни гектаров леса, вместе с населяющими его животными и находящимися там людьми».
----------------------------------------------------------------------------
 
Она уходила рано утром. Она убегала из этого города, не оглядываясь и ничего не взяв с собой. В одном ярко красном платье, своём самом любимом, хотя оно и весело на ней теперь как на вешалке. Она и так слишком долго здесь задержалась. Город затягивал, словно ловушка. Держал мягким светом вечерних фонарей. Уютом обжитой квартиры, всеми удобствами, предоставляемыми цивилизацией, держал её в нежных, но цепких лапках. Не нужно ночевать под открытым небом. Замерзать в снегах, лютыми зимами. Не нужно искать тёплой зимовки. Стены, построенные людьми, для многих людей, под одной крышей, защищали её, даже самой холодной зимой. Тепло, которое рождалось где то далеко, от печей, горящих без привычного дыма, согревало всех. Сначала она не могла понять, почему в квартире жарко, а печь нигде не горит. Не трещат дрова, не пахнет торфом или углём, нет привычного огня. А потом, так и не сумев понять даже половины того, что ей пытались объяснить, просто научилась пользоваться всем тем, что ей давал город. Она долго не могла понять, зачем нужны эти цветные бумажки, которые люди в городе обменивают на разные вещи, а потом ей пришлось научиться ими пользоваться, хотя она так до конца и не поняла, в чём их ценность. Она долго, много лет, по привычке, ходила пешком, не пользуясь никаким транспортом. Просто не понимала его смысл. А даже когда поняла, то необходимости куда-то спешить у неё никогда не было. Здесь и так всё было рядом. Не нужно заботиться о еде, она всегда рядом. Только протяни руку, улыбнись и возьми. Не нужно прятаться, скрываться, убегать. Люди в городе забыли кто она такая. А многие и вовсе не знали. И она попалась в эту западню. Она едва сама не забыла, кто она и где её место. Где её колыбель и где её могила.
 
Её век подходил к концу. Она чувствовала это, но всё тянула с тем, чтобы уйти из этого города. Теперь приходилось бежать. И не просто бежать, а ехать. Прочь из города, как можно скорее, на электричке. Как можно дальше. В леса, там, где её могила и её колыбель.
Уходить нужно было ещё в начале прошлого лета, но город цепко держал её, и она каждый вечер думала, что уйдёт завтра. А утром решала, что ещё один день ничего не изменит. А потом наступила дождливая осень, и уходить стало совсем не с руки. А следом зима, холодная зима. И она решила, что сможет продержаться до весны. Смогла, продержалась. Но, только глядя каждое утро в зеркало, она видела, как беспощадно на ней отражалось время. Теперь, каждый день оставлял на ней свой отпечаток. Из молодой красивой девушки, за эту зиму, она превратилась в старуху, увядающую на глазах. У неё никогда не было морщинок вокруг глаз, а теперь они разбегались глубокими бороздами. Щёки впали и выглядели двумя провалами рядом с и без того высокими скулами. Изящный подбородок заострился, а тонкий нос смотрелся теперь как клюв хищной птицы. Некогда яркие губы посинели и почти исчезли, а вокруг них, во множестве, появились мелкие морщины. Фигура была все такой же стройной и спина прямой, как натянутая струна, но кожа стала дряблой и серой. Её роскошные, ярко-рыжие волосы потускнели, хотя пока и не выпадали. Но, самое страшное, потускнели глаза. Те самые, в глубину которых, как зачарованные, заглядывались все мужчины. Это второе, после волос, на что они обращали внимание. В её глазах больше не плясал огонь, как отблески костра, хотя никакого костра рядом и не было. А всё потому, что в её жилах больше не тёк огонь. Кровь больше не могла согреть её, и даже пища не помогала.
Она дождалась первой летней засухи и поняла, что пора уходить.
 
Сидячих мест, в электричке не было, хотя людей было не очень много и можно было спокойно стоять в проходе. Как всегда, она почувствовала на себе заинтересованный взгляд. Это был мужчина. Она никогда не ошибалась в таких вещах. Женщины смотрят на неё совершенно по-другому. Она тряхнула копной рыжих волос, огненным водопадом струящихся до самой талии и позволила ему полюбоваться собой ещё. А потом медленно обернулась, дерзко взглянув прямо ему в глаза.
Молодой парень, стоявший от неё в пяти шагах и так пристально глядевший на неё сзади, резко отпрянул и сделал несколько шагов назад. А потом развернулся и торопливо ушёл в другой вагон.
От досады она прикусила губу. Она совершенно забыла, как выглядит теперь. Просто не могла с этим смирится. К этому нельзя привыкнуть, никогда. Особенно, если ещё год назад она выглядела как двадцатилетняя девушка.
А теперь счёт шёл на дни. Сколько ей осталось? Два-три дня? Может пять? Точно она сказать не могла, но знала, что не больше недели. И за это время ей нужно найти подходящее место.
В городе такое место не найти. Там всё слишком непредсказуемо и слишком предсказуемо, одновременно. Она так и не смогла понять, как работает механизм под название город. Придётся возвращаться туда, откуда она пришла.
Уже час электричка шла через леса. Редкие дачные посёлки, рядом с дорогой, а дальше снова леса. Полей почти нет. Это очень хорошо. Скоро можно выходить.
Она вышла на какой-то платформе и, повинуясь внутреннему чутью, углубилась, по тропинке, в лес. Это был ещё не тот лес, что её был нужен. Слишком много тропинок, слишком много следов людей. Нужно было идти дальше, глубже в дебри. Быстрее. Теперь уже каждый час она чувствовала, как уходит её время. Это было странное чувство. Когда ты всю жизнь молода и время не властно над тобой, кажется, что твой век не закончится никогда. А теперь время будто мстит ей, за то, что раньше не могло до неё добраться.
Она начала уставать. Присела на пенёк и выдохнула. Только теперь она поняла, что снова дома. Не было гула машин и людского гомона, только шелест листвы, скрип веток на ветру и пение птиц. Слегка сгорбившись, она закрыла глаза и вслушалась в лес.
А через пять минут, резко выпрямилась, вскочила на ноги и, мотнув головой, словно стряхивая с себя наваждение, быстро устремилась вперёд, по тропе.
К вечеру лес, с лиственного, сменился на смешанный, но этого было мало. Нужно выйти к хвойному лесу. Чем больше сосен и елей, тем лучше. Чем больше сухих стволов и пересохшей от засухи, прошлогодней хвои, тем скорее всё случится.
Она шла, пока не стемнело. А потом нашла маленькую полянку, среди молодого подлеска и подгребла павшие листья, сделав из них себе постель.
Прежде чем уснуть, взглянула в звёздное небо. Как же давно она не видела таких ярких звёзд? Сколько лет, она не спала на земле, а только на кровати? И как давно простыни заменили ей листву? Она уже и не помнила. Больше чем полвека.
С первыми лучами солнца она снова пошла. Силы оставляли её и всё чаще, она садилась отдыхать и всё больше горбилась. Наклонившись к воде, напиться, сама отпрянула от своего отражения.
Конец уже близко. Но близко и искомое место. Всё больше сосен и елей, всё меньше дубов и ясеней.
Нужно много сухих, поваленных бурей деревьев. Нагрести побольше опавшей хвои у неё сил ещё хватит. Засуха стоит сильная и есть шанс, что всё случится быстро. Если повезёт, то даже в этом году. А если и не в этом, то не страшно. Когда ни будь, это случится.
 
Походящий завал из сухих деревьев она нашла после полудня. Четыре больших сухих сосны свалило бурей несколько лет назад. Они были очень сухими. Под них можно пролезть и там лечь. Немного передохнув, она начала ломать тонкие ветки, равномерно укрывая ими просветы между стволами, и подгребать опавшую хвою.
А когда устала, села прямо на землю, передохнуть и тут почувствовала на себе взгляд. Мужской взгляд. Это было плохо. Очень плохо.
Медленно поднявшись, она обернулась. Парень, лет 25, в пятнистом костюме, под цвет леса и с зелёными как лес глазами. В глазах только изумление.
- Бабушка, ты что здесь делаешь?! Ты что заблудилась?!
- Нет, милый, я пришла домой.
- Откуда пришла?
- Из города.
- Так до ближайшего города километров 70!
- Вот, из него и пришла.
- Сумасшедшая – тихо прошептал парень и сделал несколько шагов к ней. – Зовут тебя как, бабушка?
- Серафима. А тебя?
- Василий.
- Хорошее имя. Царское.
- Что?!
Ответить она не успела. Тело подвело её. Ноги подкосились, и Серафима без чувств упала на землю.