Моя маленькая сестричка. Письмо пятое. Часть 1.

И снова, здравствуй, моя маленькая сестричка! Уже вечер и я решил написать тебе второе письмо, за сегодняшний день. Так много хочется тебе рассказать…

Надеюсь, твой день прошел спокойно. Я сегодня снова ездил в город. Искал Порш Кайен. Не нашел. Он мне очень нужен, для осуществления моей цели. Это конечно всего лишь деталь, но она очень важна. Помнишь, для меня всегда были важны детали, а теперь, когда весь мир катится в тартары, это стало просто необходимым. Мою цель можно достичь, использовав и другой автомобиль, но я хочу, чтобы все было красиво. Моя последняя цель, в этом безобразном мире инфицированных зомби-вирусом и не инфицированных, но ведущих себя хуже зомби, людей, должна быть выполнена с идеальной красотой.

Я очень жалею, что так и не научился разбираться в технике. Например, автомобиль. Ведь мне теперь нужен не просто Порш, а Порш с ключами. Иначе толку от него не будет. Если бы я разбирался в машинах, возможно, я бы смог завести его без ключа, как показывают в кино, с помощью двух проводков. Хотя, есть у меня такое мнение, что с этими последними тачками не все так просто и там есть какая-то защита от таких способов угона. В любом случае, я не умею это делать, поэтому даже не пытаюсь. Остается только методично искать подходящий вариант, а время уходит… Знаешь, чего я больше всего боюсь? Не успеть реализовать свою цель! Хорошо, что Порш Кайен, у нас практически народный автомобиль и шансов у меня много.

Что ж, продолжу свой рассказ, о том, как я выжил и дошел до такой жизни. Сейчас, перечитаю, на чем я там остановился утром.

Да, экскурс в физиологические изменения, происходящие с зараженными зомби-вирусом. Последний и тоже очень важный момент, это изменение их глаз. Они становятся черными, полностью. Как говорили ученые-врачи, это единственное изменение в их восприятии окружающего, посредством пяти чувств. Изменяется не просто цвет глаз, изменяется зрительный диапазон. Он становится инфракрасным. Именно благодаря этому они нас, не инфицированных,  и видят. Ведь температура тела заболевших сильно понижается и изменяется спектр их теплового излучения. А это означает, что ночью они нас так же хорошо видят, как и днем. Это плохая новость. Остальные органы восприятия не изменяются. Слух и нюх остаются такими же. Правда, не помню, что там происходи с вкусовыми рецепторами, но мне это не особенно интересно. Я не собираюсь им, давать пробовать себя на вкус.

Как я уже писал, первую неделю я сидел в квартире, слушал, смотрел, наблюдал. Потом пропал интернет и телевещание, радио и электричество пока оставалось. Неинфицированных людей, из своих окон, я видел крайне редко и не долго, за то отлично видел, сколько больных бродит по нашему микрорайону, под дверьми своих подъездов. Несколько раз наблюдал попытки не заразившихся, выйти из домов. Все они были плохо продуманы или не продуманы вовсе и заканчивались плачевно. В лучшем случае, люди возвращались обратно в подъезд, в худшем, их кусали. На моих глазах, только одна попытка прорваться увенчалась успехом. Четверо крепких молодых парней, лет по 20-25, действовали очень слаженно, и с помощью бит и топора проложили себе дорогу. Назад они не вернулись, а может, вернулись ночью и я их не заметил. Во всяком случае, больше я их не видел.

Я понял, что одному мне из подъезда не выйти. Продукты подходили к концу, благо вода все еще текла из крана, было электричество и газ. Да и оставаться в квартире не было никакого смысла. Я решил искать убежище в соседних селах, там плотность населения меньше, а значит и меньше заразившихся, на квадратный метр. Ближайшим  селом была Новоалександровка. Я помнил там, было много новых, отдельно стоящих домов, больше напоминающих маленькие крепости, прямо возле трассы Днепропетровск-Запорожье. Так очень любили строиться те, кто сумел, где-то достать много денег и хотел отделить себя, от тех, кто этого сделать не смог, высоким забором. Теперь я был почти благодарен им за это. Но, сначала, туда нужно было добраться. Недалеко от моего дома располагалась автостоянка, да и брошенных автомобилей было много. Какие-то из них должны были оказаться с ключами. А еще, я видел, на автостоянке байк. Всегда хотел себе такой. Я рассчитывал, что смогу его завести, пробуя соединить разные провода. И в супермаркет нужно было сходить, пополнить запасы продуктов.

Но, для начала, мне нужно было выйти в подъезд и выяснить, есть ли еще кто-то не зараженный, на этажах. Я очень на это рассчитывал. Иначе, в одиночку, мне было не выбраться. Кроме ножей и мачете, у меня дома был топор, на длинном топорище. Биты, к сожалению, не было. И это меня очень огорчало. Проблема в том, что я очень неплохо владею холодным оружием, в том числе и ножом, но совсем не хотел бы его использовать. Даже не знаю, как тебе это объяснить, это очень глубоко, во мне. Когда то, в 90-х, я был свидетелем и даже участником нескольких поножовщин и знаю, что это такое и как после них выглядят люди. Нескольких моих друзей, тогда порезали. Тогда я понял, что вряд ли смогу ударить человека ножом и больше никогда не носил его с собой. Какой смысл брать с собой оружие, которое не способен применить? Судя по всему, теперь, мне предстояло преодолеть этот страх и переступить через себя. Иначе, мне просто грозила голодная смерть взаперти. Похоже, мне придется преодолеть еще много страхов, наверняка Конец Света располагает к этому. Я ведь и за руль не садился больше десяти лет. Перебрав весь шкаф с инструментом, в который годами никто не заглядывал, я обнаружил не большую, но весьма тяжелую кувалду, на короткой рукояти. Это меня обрадовало. Если в такой ситуации вообще можно радоваться. Как можно радоваться тому, что тебе очень скоро придется, кого-то убивать? И не просто кого-то одного, а многих людей, твоих бывших соседей по подъезду, которые не сделали тебе ничего плохого. У меня даже соседа с перфоратором не было, которого можно было бы ненавидеть. Единственная их вина в том, что они заразились зомби-вирусом. А ведь формально, они живые люди. Значит я, с точки зрения закона, буду убийцей? Но, теперь у меня действительно нет другого выбора. Или умереть от голода или стать убийцей. Или я, или они. Так банально, но так предельно просто. И других вариантов нет.

Обо всем этом я думал, насаживая кувалду на длинное топорище, чтобы было удобнее ею работать. По крайней мере, не придется рубить топором или мачете. Мелочь, а приятно. Не могу сказать, что меня пугал, когда-нибудь вид чужой крови, но от ран, оставленных ножами, мне не по себе. Топор с мачете, в этом плане, мало чем отличаются.

Особое внимание я уделил одежде. Плотные джинсы, высокие ботинки, поверх футболки, легкая, но прочная куртка, перчатки на руки и бандану на нижнюю часть лица. Глаза прикрыл очками, с прозрачными стеклами. Очень не хочется, чтобы меня кто-нибудь случайно цапнул, или кровь зараженных попала на лицо или слизистую. Кроме кувалды, я взял с собой мачете и нож. Надеясь, что не пригодится, но вдруг…

Прежде, чем открыть бронированную дверь своей квартиры, я долго стоял перед ней и готовил себя к тому, что мне придется сделать. Действительно долго, около часа. Все никак не решаясь выйти. Знаешь, сестричка, одно дело говорить, что ненавидишь людей, а совсем другое идти убивать их. Я всегда говорил, что я мизантроп и социопат. Но, не настолько же!

Моя маленькая сестричка. Письмо пятое. Часть 2.

Первый инфицированный, которого мне пришлось убить, был мой сосед по лестничной клетке. Он сидел на ступеньках лестницы, когда я решился открыть дверь. Пожилой человек, с седой головой, он обернулся ко мне, глядя своими черными глазами, а потом медленно стал подниматься. Я ударил его кувалдой по голове, потом еще раз, и еще раз. Пока его голова из серебряной не стала красной. Не давая себе опомнится и распустить сопли, я быстро обошел все этажи. Обнаружил еще двоих «черноглазых» и так же убил их. И только потом сел на ступеньки, снял перчатки и закурил. Зажег сигарету с третьей или четвертой попытки, руки тряслись невероятно. От окурка первой, зажег вторую и только после третьей немного успокоился. Теперь, нужно было обойти все квартиры, в поисках не зараженных людей, которые прятались, как и я. Начал с верхнего, девятого этажа. Звонил во все квартиры, стучал кулаком в двери, кричал, что я здоров и в подъезде нет инфицированных. За некоторыми дверьми, кто то скребся в ответ и я понимал, что это явно не те люди, которые мне нужны. Мне повезло, на пятом этаже, после моих криков, когда я уже собирался спускаться дальше, раздался робкий женский голос. Она посмотрела в глазок, признала меня здоровым и открыла дверь. Это была красивая, но очень исхудавшая и уставшая женщина, моего возраста. Вместе с ней, в квартире, был сын лет восьми-девяти. Я спрятал окровавленную кувалду в коридоре, чтобы не пугать ребенка. Оказалось, что они три дня уже ничего не ели. Спустившись к себе, я принес им консервы. Хлеба у меня уже тоже не было.

Женщину звали Светлана. Шесть дней назад, ее муж ушел за продуктами и не вернулся. С тех пор из квартиры они не выходили. Когда они закончили есть, мы со Светланой вышли на балкон и я, непрерывно куря, изложил ей свой план. Сначала, она только отрицательно мотала головой и мелко дрожала. Но, к началу второй пачки, согласилась с тем, что помощи нам ждать неоткуда, а еда закончилась, и с этим нужно что-то делать. Своего плана у нее не было и ей пришлось согласиться на мой.

План был простой и чудовищный. Одев Свету в такую же плотную и закрытую одежду, мы спустились на первый этаж. Я стал в углу, возле двери, закрытой на магнитный замок, а она открыла дверь и стала заманивать в подъезд наших инфицированных соседей. Когда зашел первый, я резко захлопнул за ним дверь и пока он пытался добраться до Светы, убил его ударом кувалды, сзади. Потом был второй, третий, четвертый. Это было как на бойне. Это было легко и ужасно. Это нельзя описать словами. Я старался не смотреть им в лица, не различать возраста и пола, иначе моя рука могла дрогнуть. Теперь от меня зависела жизнь этой женщины и ее сына. Было тяжело, когда в дверь, одновременно ввалились трое, я испугался, что не справлюсь, тем более, что пока я закрывал дверь, один из них бросился на меня. Но, адреналин, мгновенно выделившийся в кровь, помог решить мне этот вопрос. Тела я не убирал специально, чтобы вошедшие спотыкались о них.  Закурил я только тогда, когда не осталось желающих входить в подъезд. Вместе со мной закурила и Света, хотя до этого не курила. Руки у нас тряслись одинаково. Шестнадцать тел мы скинули в подвал. Я опять старался не смотреть на лица, не представлять за этими телами, некогда живых людей, моих соседей. Руки у меня были по локоть в крови. И в тот день это была не фигура речи. Светлана тоже испачкалась, когда помогала мне перетаскивать трупы. Мы зашли в мою квартиру, чтобы там помыться и не испугать ее сына. Когда мы смыли с себя кровь, я достал бутылку водки, из своих запасов, и мы выпили несколько больших рюмок, залпом, не чокаясь и не закусывая, а только закуривая сигаретами.

Немного передохнув, я приступил ко второй части плана. Поиску еды и транспорта. Взяв свой 120-ти литровый рюкзак, я рванул по супермаркетам. В спальном районе их много, поэтому я рассчитывал найти еду хоть в одном из них. Инфицированные, очень медлительны и мимо них можно проскочить, если быстро бежишь, но они будут идти за тобой, пока не потеряют из виду. Бежать пришлось зигзагами, но эта тактика себя оправдала. Когда я добрался до магазина, за мной увязались только двое, которых я там и убил. Потом внимательно осмотрел весь магазин, на предмет всяких неожиданностей, но там никто не прятался. Знаешь, сестричка, это очень хорошо, что сотрудники сети АТБ на самом деле не любили свою работу и не пришли сюда, после того, как вирус разрушил их мозг! В самом магазине мало что осталось, но на складе еще можно было найти немного продуктов. Я начал с консервов, а закончил сигаретами,  парой бутылок дорогого виски и бутылкой сладкого ликера. Мне удалось даже найти несколько буханок зачерствевшего хлеба. Их я тоже прихватил с собой. Хлеб всегда можно распарить на сковороде, так меня научила делать моя бабушка, еще в детстве.

Обратно пришлось добираться с большой осторожностью, поскольку рюкзак за спиной существенно снижал мою скорость бега. Но, все обошлось.

Отдав продукты Светлане, хлебнув еще водки, и на этот раз, закусив какими-то рыбными консервами, я отправился на вторую вылазку, в поисках транспорта. Сложность заключалась еще и в том, что я больше десяти лет не сидел за рулем и теперь боялся водить автомобиль, особенно с механической коробкой передач. Я не помню, рассказывал ли я тебе, моя маленькая сестричка, почему я не садился за руль столько лет? Впрочем, теперь это совершенно не важно, слишком много прошло времени. Поэтому, прежде всего, я нацелился на мотоцикл. Мне не повезло, красивого байка, о котором я давно мечтал, на стоянке не оказалось. Глупо было думать, что когда вокруг Конец Света, твои мечты начнут сбываться, правда?! Но, мне повезло в другом. Совсем рядом я нашел брошенный мотороллер. Какая ирония судьбы, а ведь тоже два колеса! Такой себе, детеныш мотоцикла. Я еще раз зашел в магазин, хотя наверное, слово «зашел» теперь звучит как то странно, применительно к тому, что я по сути его обворовал, набил рюкзак и вернулся домой уже на колесах.

Вечером, мы со Светланой и ее сыном устроили настоящий праздничный ужин, с макаронами по-флотски, соленьями и виски. Когда Миша (так звали ее сына) ушел спать, Света расплакалась. Сказалось все напряжение сегодняшнего дня. А еще она очень ждала своего мужа, все спрашивала у меня, верю ли я в то, что он еще может вернуться. Я очень не люблю такие сцены. Абсолютно не знаю, что говорить. Врать неудобно, говорить правду – жестоко, а просто утешать я не особенно умею. Она уткнулась мне в плечо и рыдала, а я гладил ее по волосам и говорил, что маленький шанс все же есть… наверное, хотя в это и не верил.

Это письмо, получилось необычно длинным, но мне так нужно выговориться. Надеюсь, моя маленькая сестричка, что тебе есть сейчас с кем поговорить. Вот, мне не с кем и я пишу тебе…

Солнце уже село, и я пишу при свете фонаря. Нужно экономить батарейки, хотя я достал их несколько ящиков, совершенно неизвестно когда восстановится электроснабжение. Так, что буду прощаться с тобой, до завтра. И, спокойной тебе ночи!

Украина - Франция. Пичалька.

Я ничего не понимаю в футболе, поэтому комментировать и давать оценку игре не буду.
Но, как же обидно, блин! Особенно после победы на шведами.
---------------------------------------------------
Перлы комментатора:

- Насри! Насри! Насри... для тех кто не знает, Самир Насри это футболист.

- Мисье Рибери возмущен, показывает, что мяч ушел от Гусева. Но, мы же играем у себя дома!

- А сейчас нам показывают дядечку, который еще Бородино помнит.
-----------------------------------------------------
Во время матча со Швецией вспоминали Полтавскую битву, во время матча с французами, вспоминают Бородино.
Что будут вспоминать когда Украина с Англией играть будет?